– Скажите, Михаил Геврасиевич, а правда, что вы Маяковского под бильярдным столом заставили кукарекать? – спросил оперуполномоченный Харьковского управления НКВД Половецкий, старательно укатывая протокол допроса увесистым пресс-папье.
– Не кукарекать, а читать стихотворения Александра Сергеевича Пушкина, – ответил Михаил Геврасиевич. – Так и запишите в ваших бумажках…
Подследственный Майк Йогансен (он же Михаил Геврасиевич) был в литературной среде Харькова 20-30-х годов личностью уникальной. Поэтов и прозаиков в Первой столице в те годы было множество. Только в знаменитом доме “Слово” их проживало 60 человек. Майк Йогансен – человек феноменального остроумия, мистификатор, автор первого украинского бестселлера, франт, эстет и жизнелюб – был один на весь полумиллионный город. А еще его перу принадлежит задействованный вторым президентом Кучмой мэм “Украина – не Россия” и культурно-географическая параллель “Слобожанская Швейцария”. В литературном мире 20-х он оставил след как заядлый бильярдист, ибо сколь-нибудь толковый писатель в те поры не мыслился без страстей и увлечений. А в истории “большого террора” – как иностранный шпион и террорист.
“Внук испаноподданного”
Один из знаменитых литературных героев о своей родословной кратко говаривал: “Мой папа – турецкоподданный”. Обладавший не менее мощным чувством юмора, нежели авторы известного романа, Михаил Йогансон тоже имел серьезную родословную. По материнской линии он был праправнуком казака Григория и донны Анны Сааведра, сестры Мигеля Сервантеса Сааведра – того самого. Дед по отцовской линии Генрих Йогансен служил волостным писарем в селе Экау Митавской губернии, а отец носил имя Гервазиус-Эмиьм-Наполеон.
Родился “правнук Сервантеса” в 1895 году в семье учителя немецкого языка, литовского немца Геврасия Йогансена, который занимался преподаванием в Харькове. С детства будущий писатель пристрастился к языкам, что отчасти предопределило его участь в 30-е годы. Применительно к Йогансену расхожую фразу “он слишком много знал” следовало бы дополнить словосочетанием “иностранных языков”. В 3-й харьковской гимназии он выучил древнегреческий, латинский, немецкий и французский. Затем – самостоятельно английский. Читал на всех славянских языках.
Об ученических годах Йогансен оставил незначительные, но чрезвычайно выразительные воспоминания: “Будучи в гимназии, не пил. Не курил и не знал женщин”. В общем, вел спортивный образ жизни, что в те поры было редкостью. Купив на паях футбольный мяч, Йогансен с одноклассниками сколотил гимназическую футбольную команду – одну из первых в городе.
Обладая феноменальными способностями к языками, после гимназии Йогансен без особых проблем поступил на историко-филологический факультет Харьковского университета. С 1918-го определился с будущим делом всей жизни – начал писать на украинском языке.
Пытался принимать участие в Гражданской войне: в декабре 1918-го записался в отряд Болбачана (командир одного из воинских формирований Украинской народной республики). Но дело не пошло. Через несколько дней вернулся домой. Военная карьера не задалась.
Автор первого бестселлера
Читатели со стажем наверняка помнят роман Штильмарка “Наследник из Калькутты”, впервые изданный в 1958 году, – ужасно авантюрный и поэтому чрезвычайно популярный в годы книжного дефицита. Таких книг в советской литературе было мало, поэтому пользовались они огромным спросом. Получить роман можно было только по талонам, сдав 20 килограммов макулатуры.
Йогансен преуспел в авантюрном жанре гораздо ранее. Написанный им в 1925 году роман “Приключения Мак-Лейстона, Гарри Руперта и других” одновременно стал и первым украинским бестселлером и одной из наиболее ярких литературных мистификаций. Длительное время настоящий автор скрывался под именем “немецкого писателя” Вилли Вицелиуса. Книга, сочетавшая элементы детектива, приключенческого жанра и того, что ныне называют триллером, пользовалась такой популярностью, что в течение нескольких лет переиздавалась тиражом более 100 тысяч экземпляров, что по тем временам (впрочем, как и по нынешним) считалось высоким показателем читательского и коммерческого успеха книги.
Исторический поединок
Исторический поединок, которым вполне могут гордиться как харьковские любители литературы, так и харьковские поклонники бильярда, согласно существующей легенде, состоялся в Доме писателей имени Блакитного на улице Искусств, 4 (бывшая Краснознаменная, в 20-х годах прошлого века – Каплуновская).
Дом писателей имени Блакитного на улице Искусств, 4, в котором состоялся исторический поединок
По версии литератора Юрия Смолича, игра продолжалась несколько часов. В результате непобедимый ранее в писательских кругах мастер бильярда Маяковский оказался под столом, а Йогансен отплясывал вокруг танец, который наблюдатели назвали “индейским”.
Правда, на мемориальной доске, прикрепленной к стене дома, об этом событии ничего не говорится. Упоминается лишь, что в 1927-1931 годах здесь бывали Горикий, Маяковский, Сосюра, Тычина, Довженко, Анри Барбюс. Йогансену нашлось место в строчке “и другие выдающиеся деятели советской и зарубежной литературы”.
Общался с иностранцами, готовил теракт
Логику репрессий 30-х подчас не могут понять многие исследователи, посвятившие десятки лет изучению вопроса. К “махровому” белогвардейцу Булгакову у репрессивных органов не нашлось никаких претензий. В то же время заслуженные большевики оказывались “врагами народа”. И, тем не менее, формальный повод к аресту должен был присутствовать.
Арестованного 8 августа 1937 года Йогансена “подвели” знание иностранных языков и пристрастие к охоте.
Припомнилось, что в 1930 году на заседании Международного бюро советской литературы в Харькове он общался с иностранными гостями на иностранных же языках. А это в 37-м являлось доказательством участия в шпионской деятельности. “Подтверждением” стал и тот факт, что автор подарил несколько книг с автографами на английском языке. А походы на охоту с Остапом Вишней осуществлялись, по версии следствия, с целью подготовки террористических актов.
Товарища по перу Йогансен не сдал, утверждая на следствии, что Вишня “никакой не террорист”. Остап Вишня к тому времени с 1933 года уже отбывал срок за “подготовку покушения” на второго секретаря ЦК компартии Украины Павла Постышева. Очевидно, следователи решили не развивать тему его причастности к еще одному “делу”, что и спасло писателю жизнь. Правило “раньше сядешь, раньше выйдешь” в 30-е работало более жестко: “раньше сядешь – получишь шанс на спасение”. Остап Вишня вышел на свободу в 1943-м, отбыв 10-летний срок.
Йогансену повезло гораздо меньше. На стол к заместителю начальника управления НКВД в Харьковской области Якову Зельмановичу Каминскому оперуполномоченный Половецкий положил документ, в котором значилось, что Йогансен с 193-го был участником антисоветской националистической организации, которая ставила своей целью свержение советской власти методами террора и вооруженного восстания, завербовал четыре человека для участия в восстании, согласился лично принять участие в выполнении теракта против руководителей Компартии и советского правительства. Приговор – высшая мера – был приведен в исполнение в октябре 1937-го.
В 60-х годах пришлось признать отсутствие состава преступления в “деле Йогансена”. Но литературной реабилитации пришлось ждать еще дольше. Отдельные стихотворения были опубликованы в 1989-м. В 2009-м вышел двухтомник произведений. В школьную программу, что автоматически является актом причисления к классике, Йогансена пока не включили. Но учителя литературы уже рекомендуют его к внеклассному прочтению.