Словосочетание “Знаменитая харьковчанка” ассоциируется у жителей Первой столицы, как правило, с актрисой Гурченко, певицей Шульженко и летчицей Гризодубовой. Ида Рубинштейн менее популярна среди соотечественников; во всяком случае, мурал с ее портретом город не украшает, скульптура в саду Шевченко – не установлена. Но в первой половине ХХ столетия Ида Львовна была едва ли не самой знаменитой женщиной старушки Европы, которая переживала довольно сложный период эстетического развития, вкусив модерна, но еще не познав всех прелестей современного искусства.
Ида Рубинштейн – просто находка для сценаристов сериала эпизодов на шестнадцать. Образцовая героиня модерна родилась в радикально патриархальной семье. Наследница огромного состояния в юные лета побывала в психушке, пережила фиктивный брак, стала звездой балета (хотя учителя танцев считали ее лишенной таланта) и едва ли не до шестого десятка слыла одной из первых красавиц, хотя была весьма далека от доминирующих в ее времена канонов красоты. И все это было покрыто толстым слоем эпатажа (разумеется, по меркам первых десятилетий ХХ века; сегодня культурно-социальные прорывы Иды Рубинштейн выглядели бы едва ли не глубокой архаикой).
3 октября со дня рождения одной из самых известных за пределами нашего славного города харьковчанки исполнилось 138 лет.
Харьковские Рубинштейны
Во второй половине XIX века Рубинштейны были в Харькове далеко не последние люди (да и во всей империи, пожалуй, тоже).
Рувим (он же Роман) Осипович Рубинштейн нажил немалое состояние на торговле ценными бумагами и основал известный в свое время банкирский дом “Роман Рубинштейн и сыновья”. Сыновья – Лев (отец Иды) и брат его Адольф – также занимались крупнооптовой торговлей, в основном, сахаром, владели четырьмя банками т тремя сахарными заводами.
Излишки прибавочного продукта были таковы, что Рубинштейны позволяли себе немного меценатствовать, тратить деньги на благотворительность и поддерживать религиозную общину. Кое-что перепадало и харьковской культуре. Лев (Леон) и Адольф Рубинштейны стояли у истоков харьковского отделения “Русского музыкального общества”, собирали в своих домах городскую интеллигенцию. Адольф Рувимович был отмечен правительственной наградой за создание детского приюта и крупнейшей в Харькове больницы.
В таком окружении появилась будущая звезда европейского балета: как гласила запись в метрической книге харьковской синагоги, 21 сентября (3 октября по новому стилю) 1883 года у потомственного почетного гражданина Харькова Леона Романовича Рубинштейна и его супруги Эрнестины Исааковны родилась дочь.
Семейное счастье было недолгим. В 1888 году скончалась мать. В 1892 году – отец. Ида осталась одна с миллионами на руках.
В Петербурге у тетки
Чем замечательно пребывание Иды у петербургской тетки, известной светской львицы мадам Горовиц? В младые годы Ида выучила на “пятерку” английский, французский, немецкий и итальянский, что ей крайне пригодилось в лета преклонные. Но самое занимательное то, что здесь специально нанятый мастер хореографии поставил “диагноз”: к танцам не способна. Однако если бы великие люди строго следовали установкам учителей, то не факт, что все из них стали бы теми, кем стали.
Ида считала себя прирожденной актрисой и для получения сценического образования отправилась в Париж.
Вместо театра – в психушку
Как утверждают биографы, желание Иды стать актрисой в семье с крепкими традиционными устоями не разделяли. Ради спасения чести семьи известный парижский врач профессор Левинсон, дальний родственник Рубинштейнов, даже пошел против врачебной этики – объявил Иду невменяемой и поместил в клинику для душевнобольных.
Правда, петербургские родственники посчитали, что заточение в дурдоме – это too much. Иду выписали, и она тут же вернулась в Российскую империю от неприятностей подальше. Впрочем, первый неудачный опыт не отменил идею “покорения Парижа”.
Куда бы потратить состояние?
Первейший вопрос, который возникает у человека, оказавшегося с кучей денег, – куда это все потратить? Перед Идой такая проблема не стояла. Она задумала на свои средства поставить трагедию Софокла “Антигона” (сегодня, очень возможно, эти два имени мало чем говорят даже заядлым театралам).
Но как подойти к такому делу без имени и творческого опыта? Классика жанра: Золушка отправляется на поиски счастья на светский раут, где знакомится с самим Львом Бакстом (настоящее имя – Лейб-Хаим Израилевич Розенберг) – художником, сценографом, дизайнером и законодателем европейской моды на экзотику и ориентализм в начале XX века. Это было именно то, что принято называть “полезным знакомством”.
Лев Бакст не только стал одним из проводников Иды на большую сцену, но и одним из создателей ее культа.
“Это существо мифическое… Как похожа она на тюльпан, дерзкий и ослепительный. Сама гордыня и сеет вокруг себя гордыню” (Бакст об Иде Рубинштейн)
Впрочем, мнения о внешности Рубинштейн разнились. Одни считали, что она невероятно худая, плоскогрудая, угловатая, с чересчур крупным ртом и вытянутыми к вискам глазами (а в моде все еще были пухлые, мягкие, большеглазые красавицы).
Иные – что “лицо Иды Рубинштейн было такой безусловной изумляющей красоты, что кругом все лица вмиг становились “кривыми, мясными, расплывшимися”.
Спектакль остался не замеченным критикой. Но… Иду заметил сам Станиславский и пригласил ее в свой прославленный Художественный театр, считавшийся в те поры самым модным и передовым. Правда, к своему несказанному удивлению получил от ворот поворот.
Ида поступила в театр Комиссаржевской, что отчасти предопределило ее путь к всеевропейской славе.
Святейший Синод против
Ида Рубинштейн должна была исполнить главную роль в спектакле по считавшейся в то время скандальной пьесе Оскара Уайльда “Саломея”. В 1907 году спектакль был почти готов, но по настоянию Святейшего Синода пьеса была признана аморальной, а ее постановка запрещена.
Спустя четыре года, в 1911-м, очень близкая по идее история произошла с пьесой известного писателя Габриеле д’Аннунцио “Мистерия о мученичестве святого Себастьяна“, которую автор написал специально для Иды.
Ида Рубинштейн исполнила роль Себастьяна. Если в театре времен Шекспира женские роли исполняли мужчины, то в начале ХХ века женщины брались за некоторые мужские роли (первого Гамлета на киноэкране, к примеру, исполнила Сара Бернар).
Успех постановки по пьесе д’Аннунцио был настолько оглушительным, что его волны докатились до Ватикана. Женщина, нехристианка и, как поговаривали злые языки, нетрадиционалка в роли святого – этот набор несколько смутил Папу и его окружение. Пьесу запретить Папа не мог, но отлучить Габриеле д’Аннунцио от церкви – вполне. Что и было сделано. Конфликт локализовали только годы спустя, перед самой смертью д’Аннунцио.
Но вернемся на пару лет назад, к моменту, когда на Иду Рубинштейн свалилась большая слава. Или она воспарила к вершинам признания. Кому как нравится.
“Танец семи покрывал”
Ида Рубинштейн решила выступить с фрагментом из запрещенной “Саломеи” и исполнить “Танец семи покрывал“. Для этого она отправилась прямиком к знаменитому танцору и балетмейстеру Мариинского театра Михаилу Фокину.
Сначала Фокин отнесся к предложению Иды с большим сомнением: не имеющая никакой хореографической подготовки, никаких данных для балета великовозрастная девица требует поставить для нее сложнейший номер? Абсурд. Но, очевидно, ледоколом для будущего громкого успеха Иды был уникальный дар убеждать.
Летом 1908 года Ида Рубинштейн уезжают в Швейцарию, где в тихом пансионе несколько месяцев готовят экзотичный танец, полный эротизма и чувственности.
Первое исполнение легендарного “Танца семи покрывал” состоялось на сцене Петербургской консерватории.
Впереди премьеры летели слухи о том, что зрителей ожидает нечто из ряда вон. Зал был переполнен.
Актриса танцевала, сбрасывая одно за другим все семь покрывал – и в итоге на ней остались лишь крупные, в несколько рядов, бусы. По нынешним меркам – так себе эпатаж. Но на дворе стоял декабрь 1908-го.
Газета “Речь” писала:
“…На бурные вызовы публики половина танца была повторена… сколько пленительной страсти… эта истома страсти, выливающаяся в тягучее движение тела…”
Критика фонтанировала восторгами. И только затаивший (очевидно) обиду Станиславский ворчал, что “более голой и бездарно голой” женщины не видел.
Но, несмотря на замечания Станиславского, после танца Ида Рубинштейн мгновенно прославилась.
Скандальная картина Валентина Серова
В 1909 году Рубинштейн уже как звезда с труппой маститых мастеров балета отправилась в Париж. Успех был оглушительным.
Лев Бакст не переставал расхваливать Иду Рубинштейн:
“Это была не хорошенькая актриса в откровенном дезабилье, а настоящая чаровница, гибель с собой несущая”.
Ида стала звездой Парижа, ее лицо красовалось на конфетных коробках и рекламных плакатах. Антрепренер Сергей Дягилев решил изобразить на афише к будущему сезону 1910 года именно Иду Рубинштейн. Афиша была заказана знаменитейшему художнику Валентину Серову.
Серов поставил условие – писать Иду Рубинштейн обнаженной, как даму эпохи Возрождения. Модель тут же согласилась.
Полотно Валентина Серова несколько отличалось от близких по тематике фотоснимков Иды Рубинштейн
Сам Серов на время сеансов облачался в грубую черную рубаху, дабы смирить плоть, превратившись в схимника-отшельника.
Афишей портрет не стал. Он стал самой знаменитой (разве что после “Девочки с персиками”) картиной Серова, созданной в совершенно не характерной для мастера манере. Полотно было очередным культурным взрывом, в эпицентре которого оказалась Ида Рубинштейн.
Отзывы были самые разнообразные: от восторга до гневных возмущений. Иду на картине называли “гальванизированным трупом“, “зеленой лягушкой“ и “грязным скелетом“.
Илья Репин считал работу Серова самым неудачным портретом. Василий Суриков называл картину безобразием.
Обнаженная натура на полотне в ХХ веке, конечно же, не вызывала никаких смущений. Неудовольствие публики вызвал факт якобы надругательства над красотой. Модель была крайне далекой от того, что в свое время изображал Боттичелли или Питер Пауль Рубенс.
Алексей Радаков нарисовал не лишенную острого сарказма карикатуру на полотно Валентина Серова
Серов прибегнул к стилизации: сделал длиннее ноги, несколько деформировал тело, заострил контуры. Как утверждали знатоки женских красот, лишил модель женственности и чувственности.
Портрет был впервые представлен в 1911 году на выставке “Мира искусства”. Конечно же, нашлось достаточное количество эстетствующей публики, которая выступила с требованиями прекратить демонстрацию полотна.
Размах резонанса предопределялся тем, что Серов был одним из самых популярных портретистов рубежа веков, работы которому заказывали многие аристократы. И – на тебе, столь радикальный отход от традиционного стиля; некоторые ценители стали поговаривать о появлении “манифеста нового искусства”.
Сам Серов в одном из писем излагал буквально следующее:
“Вот какие бывают скандалы. И я рад, ибо в душе – скандалист, да и на деле, впрочем”.
Законодательница мод
1910-е – канун мировой бойни. Европейский обыватель, пребывая в полной беспечности, жаждет новых форм самовыражения и, испытывая проблемы с креативом, бросается с головой в подражательство всему, что хоть сколь-нибудь представляется необычным.
После постановок “Клеопатры” и “Шехеразады” с участием Иды Рубинштейн последняя становится законодательницей парижских мод.
Разрезы на платьях, имитирующие стиль театральных а-ля греческих и египетских костюмов, цветные парики, похожие на синий парик Клеопатры, шаровары, цветные тюрбаны, оранжевые абажуры, придуманный для балетов южный грим в насыщенных коричневых, оранжевых и желтых тонах – стали непременным атрибутом французской моды. Местные дамы, подражая Иде Рубинштейн, полюбили возлежать в томных позах среди наваленных на диване подушек.
В Россию Ида Рубинштейн больше не возвращалась, купив в Париже огромный особняк с большим садом, который обставила с экзотической роскошью.
Фиктивный брак и “любовный треугольник”
Личная жизнь сценической дивы, естественно, не вписывалась в рамки дома и семьи. Рубинштейн вышла замуж за сына петербургской тетки Владимира Горвица. Но практически все биографы называют брак фиктивным, понадобившимся якобы для того, чтобы освободиться от опеки родственников. Союз стремительно распался через месяц. Из воспоминаний о нем осталось лишь денежное содержание, которое Ида назначила бывшему из своего немалого состояния.
Позже отлученный от католической церкви писатель д’Аннунцио завоевал расположение Иды Рубинштейн. Но в ее сердце оказалось столько места, что через некоторое время к дуэту присоединилась известная деятельница феминистического движения, художница Ромэйн Брукс, влюбившаяся сначала в Иду, а затем и в д’Аннунцио.
Некоторое время они открыто жили вместе, всюду появляясь втроем. В 1915 году треугольник распался. Ромэйн Брукс влюбилась в писательницу Натали Бэрни. А Ида Рубинштейн оставила д’Аннунцио. По версии исследователей, последний был с одной стороны непостоянен в связах, с другой – чрезмерно ревнив.
Балерина и член британского парламента
После войны (еще той, Первой мировой) привязанностью Иды Рубинштейн стал британский политик, многократный член британского парламента и просто обеспеченный человек Уолтер Гиннесс. Можно считать, что, познакомившись с Рубинштейн, Гиннесс внес вклад в развитие европейского искусства. Деньги последнего позволили Рубинштейн продолжать сценическую деятельность еще несколько лет.
Последний раз Ида Рубинштейн вышла на сцену в 1935-м, когда ей было 52 года. Возраст “детский” для современных звезд шоу-бизнеса, но для первой половины прошлого века – вполне ветеранский.
Дружба с Гиннессом продолжалась до его трагической гибели. Накануне немецкой оккупации Парижа Рубинштейн переехала в Лондон. Вместе с Уолтером Гиннессом они открыли госпиталь для раненых бойцов (на дворе разгоралась Вторая мировая).
В 1944 году Гиннесс погиб в Египте от рук членов подпольной еврейской организации ЛЕХИ. Это была сложная политическая игра, далекая от танцев и балета. Палестина до окончания Второй мировой войны являлась колонией Великобритании, а Гиннесс был противником идеи переселения на данную территорию евреев из Европы. Но это, как говорится, совсем другая история.
Без грома аплодисментов
После освобождения Франции Ида вернулась в Париж. Некоторое время работала переводчиком в ООН – пригодились освоенные в юные лета языки. Последние 10 лет прожила на Французской Ривьере в городке Ванс в обществе секретарши, госпожи Ренье, и вдалеке от суетности мира.
История Иды Рубинштейн подошла к финалу. “Звезда эпохи” скончалась 20 сентября 1960 года. Ее не провожали громом аплодисментов. Согласно завещанию, на могильной плите начертали только две буквы – I. R.