7 февраля в 16.00 в Харьковском художественном музее состоится презентация выставки «Тайны старинных натюрмортов». В экспозицию вошли живописные и графические произведения западноевропейских мастеров XVII – XIX вв. из музейного сборника.
Термин «натюрморт» происходит от французского «nature morte» («мертвая природа»). Голландские мастера – авторы этого жанра искусства, называли свои картины с изображением цветов, плодов, посуды и пр. – «stilleven» («тихое, застывшее жизни»). Возникновение голландского натюрморта необходимо рассматривать в контексте кальвинизма, когда произведения искусства удалялись из церквей. Картины стали «переселяться» в дома бюргеров, что поощряло голландских художников обращаться к жанру натюрморта. На ту пору в Голландии работали сотни мастеров этого вида искусства. Отдельные регионы страны специализировались на определенных видах натюрморта: Харлем – «завтраки»; Утрехт – цветочные букеты; Гаага – дары моря; университетский Лейден – натюрморты о бренности жизни.
Мастерство живописи, иллюзорность, доходившая до оптической точности, таинственность предметного мира заслуженно привлекают к натюрмортам внимание посетителей музея. Словно на витрине, художник расставляет цветы, фрукты, заморские диковинки… Рассматривая их, мы чаще восхищаемся только живописным эффектом произведений: любуемся мастерством живописца, яркостью красок, особенностями передачи фактуры. А ведь часто натюрморты несут в себе важное скрытое значение. Это своеобразная интеллектуальная игра, цель которой – расшифровка произведения искусства! Бытует мнение, что натюрморты заменили голландцам иконы. Изысканные цветы и фрукты голландских натюрмортов были призваны выразить иконографическую мысль – «memento mori» («помни о смерти»).
Натюрморт “завтрак” Ханса ван Санта и пол. XVII в.-это своеобразная религиозная проповедь. Понять ее можно составив весь набор изображенных предметов вместе. “Натюрморт с лимоном и креветками» II пол. XVII в. полностью соответствовал вкусам состоятельных слоев голландского общества. Роскошь служила моралью и напоминанием о бренности плоти и вечности души.